Глава 5. Про новое оружие и контроружие

 

 

Это было довольно просторное помещение, отделанное каким-то светлым белым металлом. Судя по всему, очень дорогим, потому что два плексигласовых грешника, бывших при жизни, наверное, дамами, с сатанинским усердием натирали его сажей, от чего металл сверкал как свежий снег в полдень, а грешницы были, наоборот, черны от сажи.

Посредине рубки еще несколько грешников держали в руках какое-то массивное устройство. Они замерли, не шевелясь, словно ножки стола бес-адмирала Кузьки. Чувствовалось, что стояли они так уже давно.

- Совсем здесь ничего не изменилось за тыщу-то лет! – Умилился Мавр.

А Ване стало жалко грешников, которые не шевелились уже так долго.

Уловив его мысли, Мавр усмехнулся:

- Вань, они счастливы быть здесь, потому, как в промышленных корпусах Ада им было значительно хуже. Только стоят они тут не тыщу, а всего пятьсот лет, при мне другие были. К тому же это очень виноватые грешники.

- А что они натворили?

- Ну, вон тот, что ближе к нам, - Маврикий указал на плексигласового, облаченного в какое-то подобие монашеского одеяния, - самый безобидный из них. Он был председателем суда инквизиции и лично сжег или утопил двадцать женщин, обвиненных им же в колдовстве. А тот, что справа от него – целых пятьсот раз произнес имя Господа всуе, то есть без надобности. И Создатель вынужден был отвлекаться от дел целых пятьсот раз… Он самый грешный из всех присутствующих!

- Что-то, Мавр…

- Называй меня «ваша подлость»! – Начал поучать Ваню Мавр. – Мы с тобой на военной службе и ты мой денщик – ефрейтор Ванька.

- Ладно, ваша полость…

- Да не полость, Ваня, а подлость! Черти же слышат! Такой позор…. – Прошептал Маврикий.

- Ваша подлость полковник Мавр, - вполне официально, но скороговоркой обратился к черту Ваня, - разъясните своему недалекому денщику, ефрейтору Ваньке, как это может быть, чтобы фанатик-убийца был менее грешным, чем обычный и вполне безобидный болтун?

- Кто и насколько грешен, Ваня, решаем не мы, черти, и даже не наш Темный Князь, а справедливый Божий Суд, состоящий из апостолов Господа. Мы же довольствуемся всеми, кому отказано в Рае.

- Ну, это понятно… - Ваня замялся. – В-ваша подлость, а кто определяет уровень вины?

- Я же сказал, Ваня, справедливый Суд божьих апостолов. Они же и назначают меру наказания согласно Карательному Кодексу Света и постулатам Библии, до пересмотра вины Верховным Страшным Судом, а пересмотр возможен лишь в том случае, если грешник своевременно направит туда апелляцию на пересмотрение дела…

- Да, что-то не очень хочется мне на этот справедливый суд! – Подвел итог Ваня, который и грешил не мало, да Господа вспоминал без надобности значительно чаше грешника-подставки.

Вокруг непонятного устройства телепортировалось несколько чертей и один грешник, облаченные в черно-серые цвета чертячьего космического корпуса.

Все, как по команде повернулись к Мавру и дружно прокричали:

- Здох. лох, ваш. подл., бес-полк.!

Видимо это было какое-то военное приветствие чертей. Только, что оно означает, Ваня так узнать и не успел.

Грешник, прибывший с чертями, что-то начал делать с устройством. Секунду спустя в рубке появилась огромная голограмма окружающего космического пространства. На нем явно виделись несколько космических аппаратов окрашенных в бело-голубые цвета.

Чуть ниже были расположены серо-черные корабли чертей.

- Есть голограммный контакт, бес-полковник! – Отрапортовал Маврикию грешник и уступил ему свое место.

Ваня нетерпеливо подвинулся ближе к нему. Его любознательность иногда уступала здравому смыслу и, поэтому Ваня хотел участвовать в предстоящем сражении даже больше, чем боялся его.

- Может быть вы, капитан? – Любезно спросил Маврикий одного из окружавших их чертей.

- Нет, нет, маэстро! Только вы… Мы столько о вас наслышаны!

Мавр любезно, словно на светском приеме поклонился, и не спеша, ткнул когтем в голограмму.

Сразу же началась телепортация. Она продолжалась не более минуты, и космос все это время был серым.

Затем все закончилось, и прямо перед смотровыми отворотами боевой рубки выросло бело-голубое брюхо огромного, даже по сравнению с «Подлым», крейсера Света.

Ваня только успел прочитать «Кара Господня», как Мавр громко сказал:

- Залп! – И тут же ткнул пальцем в голограмму.

Черти вокруг посерели от страха, и Ваня не сразу понял почему.

Раскатисто забасила сирена. До Вани донеслись звуки, как если бы целая рота чертей, вооружившись напильниками, начала вдруг интенсивно скрести ими по краю консервной банки.

Про консервную банку Ваня подумал не случайно – именно ее сразу же после залпа стало напоминать брюхо расстрелянной в упор «Кары Господней». Словно кто-то огромным беловато-сиреневым ножом раскаленной плазмы вскрыл крейсер.

А еще через мгновение Корабля Света уже не существовало – вместо него сатурнообразно ширились концентрические круги деатомного взрыва, с неотвратимой яростью надвигаясь на породивший их «Подлый».

И когда все, кто в был в рубке, включая Ваню, который еще никогда, даже во время своей физической смерти не испытывал такого ужаса, и исключая Маврикия с привыкшими ко всему грешниками-подставками, в страхе попадали на золотой пол отсека и приготовились к смерти. На этот раз уже и духовной… Ничего не произошло. Только шаловливо, тысячей блаженно мурчащих кошек скреблись двигательные установки, и мягким серым светом заволок рубку управления туман телепортации.

Черти и Ваня нерешительно повставали с пола. Они все еще дрожали от пережитого, но уже с немым восхищением взирали на Маврикия. Затем дружно загалдели и зааплодировали. Потом построились и дружно прокричали уже знакомое Ване военное приветствие:

- Здох. лох, ваш. подл., бес-полк.! Блестяще! Миллиметраж!

На этот раз его кричал и Ваня, хотя и по-прежнему не понимал, что оно означает. Даже осторожным шепотом им вторили грешники-подставки.

Мавр довольно прищурился:

- Да, задали мы херувимам перцу!

В рубке телепортировался еще один грешник:

- Ваша подлость! – Обратился он к Маврикию. – Подтверждено уничтожение «Кары Господней». Но есть и неприятная новость. Херувимы применили новое оружие – только что перестали отвечать экипажи чертячьих эсминцев «Гадливый» и «Пошлый». В опасности «Исчадие Ада». Запросили срочную помощь.

Мавр нахмурился и взглянул на голограмму. На ней один за другим теряли управление корабли Тьмы.

- Что известно о новом оружии? – Грозно спросил Мавр.

- Точно не известно, ваша подлость! – Откликнулся грешник, настраивавший голограмму. – По непроверенной информации это колебания неустановленной пока природы…

Мавр решительно ткнул в голограмму. В рубке стало очень тихо. Началась телепортация. «Подлый» мчался на помощь бес-адмиралу Кузьке.

Лишь только закончилась телепортация, как в рубке зазвучало церковное пение. Ваня выглянул в смотровые отвороты. Пение порождал голографический хор мальчиков-херувимчиков, заполнивших своим присутствием все обозримое комическое пространство.

Черти словно обезумили. Они начали метаться по командной рубке, сталкиваясь рогами и вопили. Песнопение явно сводило их с ума. Принимать решения они не могли.

Да и Ваню самого так нестерпимо тошнило, что если бы он не был духом и был поевши, то точно бы обгадил все помещение.

Потерявший управление «Подлый» начал бестолково разворачиваться в пространстве.

Ваня обвел мутным взглядом отсек. Черти уже валялись на полу и держались за головы, а грешники-подставки, бросив свою вечную ношу, растерянно столпились вокруг оператора брошенного ими голографа, который обессилено качал головой – видно было, что соображал он с трудом.

Ваня тихо выругался. Стало легче. В голове прояснилось. Прошелся по матери еще раз, но уже несколько громче. Стало еще легче. Тогда Ваня стал орать благим матом, и способность соображать сразу же вернулась к нему.

Но скоро он охрип настолько, что голос совсем пропал и Ваня только сипел, тогда он схватил за шиворот оператора, несколько пришедшего в себя от Ваниной отборной терапии, и хрипло потребовал дать ему спички.

Тот пьяно поковырялся в карманах и протянул Ване зажигалку. Ваня подошел к подставке, бывшей когда-то председателем суда инквизиции и не долго думая, подпалил тому зад.

Результаты превзошли все ожидания. Бывший святоша источал такие десятиэтажные выражения, что если бы он в бытность свою крестоносцем вздумал бы выражаться так при ведьмах, то они загнулись бы и без всякого очистительного костра.

Благодаря неутомимо сквернословящему иезуиту черти быстро пришли в себя и начали транслировать новое оружие по прямому эфиру. Отборные выражения разнеслись по всей галактике.

Сначала захрипел и изумленно замолк хор херувимчиков. Затем его голограмма и вовсе рассеялась.

Чуть позже вновь смогли руководить своими судами экипажи потерявших управление эсминцев, а после потеряли управление и сдались в плен все корабли Армады Света.

Битва была выиграна вчистую, а обескровленные херувимы предложили перемирие, которое было чертями принято.